Путешествия Владимира Кононова

Автостопное путешествие на Байкал

Летопись, часть 3.

Стоп Иркутск – Байкал.

    Одно из самых известных и красивых мест на Байкале – остров Ольхон. Это культовое место для бурятских шаманистов. Остров знаменит своими природными красотами и особой атмосферой. Многие люди советовали нам посетить Ольхон в первую очередь. Вот мы и решили начать наше знакомство с Байкалом именно с него.
    Добраться до острова можно стопом, в самом узком месте он отделен от материка семикилометровым проливом, по которому регулярно ходит паром. Но расстояния здесь сибирские, поэтому до парома от Иркутска ехать 250 километров. Конечно, регулярно ходят автобусы и маршрутки, перевозящие многочисленных туристов, но это не наш метод. Тем более времени у нас хватало.
    В день, когда прилетел Чай, в Иркутске погода испортилась, и моросил неприятный дождь. Мы не без легких приключений добрались до трассы, где нам пришлось переждать волну ливня под навесом какого-то кафе. Ничего не поделаешь, вторая половина августа – в Сибири погода портится. Оставалось надеяться, что Ольхон подтвердит свое звание самого солнечного места на Байкале. Согласно статистике, более трехсот дней в году на Ольхоне солнечные, а на его южной части дожди крайне редки.
    Ливень стих, и мы довольно быстро по очереди уехали. Меня с Ксюхой взял какой-то деревенский парень на Волге до Баяндая. Это поселок в 150 километрах от Иркутска. Мужик был характерного деревенского вида, с соответствующим запахом в машине. Разговориться с ним нам не удалось, так как мы довольно быстро уснули. А зря, потому что по пути мы проезжали ныне упраздненный Усть-ордынский бурятский автономный округ. В итоге от него я запомнил сохранившийся въездной знак, да степные районы по сторонам.
    В Баяндае дорога на Ольхон, а точнее на МРС – поселок при пароме, уходила влево. Основная трасса шла дальше к истокам Лены. Мы встали стопить за развилкой. Трасса была довольна пустынна, недалеко местный пастух гонял скот. Погода разгулялась, стало солнечно, но как-то холодновато. Здесь мы с Ксюхой смогли лицезреть очень разных представителей автомобильной промышленности.
    Мимо нас проезжали как крутейшие джипы, так и абсолютно раздолбанные тачки. Особенно поразил еле живой москвич с пятью бурятами разных возрастов в салоне.
Ехал он от силы 30 км/ч, издавая при этом такие звуки, что на месте пассажиров я бы не рисковал ездить на нем дальше соседнего дома. Впрочем, местное население жило бедно, и даже такие колымаги были в цене. Что уж говорить, если часто попадались доисторические мотоциклы с колясками со старыми советскими номерами на черном фоне.
Стоп был средний. Мы отказались от нескольких предложений отвезти нас на пару десятков километров – не хотелось стоять в полнейшей жопе, вдруг там сильные уклоны. Особенно порадовал ответ одного водилы на вопрос, далеко ли он едет: «Ну, вон там вверх, потом вниз, потом снова вверх, потом снова вниз, потом сворачиваю. Километров 8 наверное будет.»

    В итоге, остановился среднего качества трехдверный праворульный джип с бурятом за рулем. Ехал почти до парома, всё вроде бы круто. Но я еще тогда не ездил с бурятами и не знал их особенностей. Когда мы с трудом влезли в салон, он спросил нас, кто мы такие. Получив ответ «автостопщики», он сразу растерялся и сказал, что вообще-то забесплатно не возит. Вылезать было лень, я корил себя за расслабленность при первоначальном опросе водителя. Не пришло мне в голову, что при поездке на 150 км вопрос о цене деньгопросами подниматься не будет. Тут водитель предложил «чисто формально» взять с нас 100 рублей (суммарно), за это он провезет нас лишние 5 км практически до самого парома. Мы согласились. К чести мужика он не обманул. Но если бы я знал, что нас ждет следующие 100 км…
    Всю дорогу водитель говорил, не умолкая. Он оказался грамотным мужиком, инженером иркутского авиазавода, сын у него учился в Бауманке. Узнав, что мы из МГУ, он сразу начал грузить нас на тему науки. Он что-то втирал на тему биологии, математики. Рассказывал о какой-то фигне, что он где-то прочитал, услышал, придумал. Он приводил в доказательство своих пространных теорий реальный физические законы, в которых, в общем-то, разбирался. Но суммарно выходил поток сознания. С периодичностью в 2 минуты он спрашивал, согласен ли я с очередным утверждением. Спорить с ним не хотелось, я кивал или вставлял пространные фразы. Начал он с главенства биологии над всеми науками. Далее перешел к бурятским шаманам, «которые еще давным-давно знали то, до чего наука доходит только сейчас». Плавно перешел к любимой теме всех бурят «мы потомки Чингисхана». Далее начал исторические рассуждения. «Россия построена на обломках империи Чингисхана. Не было бы Чингисхана – не было бы России».
    Где-то в процессе разговора он успел вставить фразу о необходимости упорно трудиться, учиться и заниматься спортом. Также помню, что ругал власть, за то, что разделила бурятов на три разных субъекта, из которых теперь осталась только республика Бурятия.
    Попадалась у него и дельная информация про священные места бурят на Ольхоне, про шаманские верования. По пути он несколько раз останавливался у священных мест – их можно отличить по столбикам и огромному количеству повязанных разноцветных ленточек. Там он выходил из машины, орошал водой из бутылки землю, потом выпивал глоток сам. При этом он думал о хорошем, а вода передавала информацию (духам?). Как я понял, буряты считают, что вода хранит, умножает и передает информацию. Ты можешь запрограммировать воду, а через нее и себя на позитив или что-нибудь еще. Поэтому Байкал столь важен и священен – это огромный резервуар воды. На самом деле, могу наврать в деталях.
    Ближе к МРС асфальт кончился, и началась пыльная каменно-песчаная дорога. Природа вокруг поменялась и оттого была привлекательной. Мы ехали через низкие сопки. На них местами был лес, местами кустарник. Большей частью шли степные районы, на которых отдельно росли деревья. Попадались полувысохшие озера. Местами была совсем голая степь – места для настоящих кочевников.

    После преодоления очередного подъема показалась вода. В это время бурят, не останавливаясь, продолжал что-то втирать. По мне же прошла даже какая-то дрожь от увиденного Байкала. Может, я просто понял, что мы наконец-то у цели, а может это действительно священное озеро. Пейзаж с Байкалом стал совсем прекрасным. Казалось бы, вода, степь и холмы, залитые солнцем. Но что-то в этом есть непередаваемо пленительное. После 5000 километров по относительно похожим местам, тут мы попали совсем в другой мир.

    Вскоре влево от нас ушла дорога на Малое море. Так называется район напротив Ольхона, где наиболее теплая вода (бывает до 15 градусов доходит). Там же большинство санаториев и домов отдыха. Вообще, Малое море – это часть Байкала между островом и материком. Ширина Малого моря 15 километров, а глубина до 300 метров. Этого хватает, чтобы здесь было заметно теплее, чем в основном Байкале, где температура в районе 8 градусов. Бурят довез нас до МРС, где честно получил свои 100 рублей. Перед отъездом он даже извинился за свою надоедливость и занудство. МРС представляет собой обычную деревню, только есть еще несколько баз для туристов да закусочные для них же. Мы не стали есть, а пошли до парома. Этот километр от МРС до парома даже заасфальтирован. Любуясь пейзажами, к которым еще не успели привыкнуть, мы дошли до причала. Перед ним выстроилась очередь автомобилей, рядом расположились сувенирные лавки. Спрос на товары был. Машины, в основном, везли туристов.
    Паромов было два, они ходили в противофазе. Для пешеходов проезд бесплатный. Довольно быстро подошел больший из паромов с названием «ольхонские ворота». Вода в Байкале очень чистая, но дна мы толком не увидели – слишком быстро наступает настоящая глубина. Но все равно, даже по цвету видно, что вода чистая и холодная. Собственно, температура воздуха на Байкале в среднем на несколько градусов ниже, чем в Иркутске. Видимо, такая масса воды здорово охлаждает, к тому же прохладные ветры гуляют. Зато была надежда на отсутствие дождей. Пустынно степной берег Ольхона, к которому мы приближались, вряд ли страдал от переувлажнения.
    Подъезжая к острову, мы увидели Катюху с Чаем, которые нас уже ждали. Цель была достигнута – мы на Байкале.

Ольхон.

    На берегу Байкала около парома мы пообедали и обсудили впечатления и планы. Вообще, Ольхон вытянут с севера на юг на 80 километров. В перпендикулярном направлении заметно меньше. Посередине острова находится его центр – поселок Хужир. К югу от него, в основном, степи, к северу леса. От парома по холмам идет грунтовая дорога до поселка. Магазины есть только там, так что нам рано или поздно пришлось бы туда добираться. Однако на день у нас еще были продукты, поэтому мы решили поступить по-другому. Водитель, который подвозил Чая с Катюхой, посоветовал им одну бухту на большом Байкале, до которой можно дойти пешком от причала. По идее там безлюдно и красиво. Решили туда и пойти.
    Сразу за причалом начинается уже упомянутая дорога в Хужир. Рядом с ней по холмам идет ЛЭП туда же. Ее построили совсем недавно. Больше никаких признаков цивилизации нет – степь во все стороны, отличных от стороны озера.
    Мы прошли где-то два километра по дороге, затем в сторону отходила песчаная колея в степи под два колеса. Мы пошли по ней. День разыгрался, стало даже жарко, хотя ветер был прохладным. Байкала видно не было, поэтому создавалось впечатление, что мы идем в бескрайней степи между холмами. Низкая выжженная трава, куча кузнечиков, прыгающих перед носом, колючкоподобные кустарники и редкие изогнутые деревья на склонах производили иллюзию какого-нибудь Казахстана, но никак не острова на Байкале.

    Впрочем, вскоре показалось озеро. На мое удивление, противоположный берег был виден не так плохо, хотя до него не менее 50 километров. Ощущения открытого моря не создавалось, но картина оттого была не менее величественной.
    Бухта, к сожалению, не оказалась безлюдной. В стороне был разбит небольшой лагерь. Стояла машина, был построен навес и поставлены палатки. Мы встали в другом конце бухты. Что сразу поразило, так это мусор. Нельзя сказать, что Байкал и его берега засраны. Но если подумать, что здесь отдыхает не так уж и много людей, то становится невесело. В бухте были оставлены бутылки и другой мусор, остатки некогда возведенных туалетов. Здесь и позже меня поражало нежелание туристов убирать за собой. Конечно, просторы Байкала и Ольхоны огромны по сравнению с числом людей, что здесь бывает. Но даже текущего количества хватает, чтобы во всех удобных бухтах лежал человеческий мусор. Если сравнивать с Подмосковьем или лесами вдоль федеральных трасс, то на Ольхоне чисто. Но что тут будет дальше…
    Вечером мы отдыхали, искупались в Байкале. Ксюха с Катюхой попытались поймать какую-нибудь рыбу на складной удочке, купленной ими в Иркутске, но безрезультатно. Вода оказалось безумно холодной. Я, признаться, после купания даже слегка подпростыл, хотя до этого держался больше трех недель в разную погоду.

    Большим плюсом для неизбалованного городского жителя являлось возможность пить воду прямо из озера. Причем, на вкус даже чувствуется, что она чистая как из родника. На самом деле, даже в Иркутске можно пить воду из-под крана. Этим гордятся жители, так делали и мы у Брюса. Но там вода еще идет по водопроводу, а из озера пить гораздо круче.
    Говорят, на Ольхоне какая-то особая расслабленная атмосфера. Не знаю, насколько это соответствует истине. Но мы расслабились неплохо. Эту и несколько следующих ночей спали до одиннадцати утра.
    Утром мы довольно долго тупили. Чуваки из соседнего лагеря успели уехать, а солнце подняться высоко в небо и начать прилично жарить. С погодой здесь действительно творились чудеса. Над материком ходили грозовые тучи, и облака фронтом надвигались на остров. Но через пролив они почему-то не переходили. В результате на Ольхоне было жарко и солнечно, хотя он был почти окружен тучами.
    Запасы продуктов у нас были близки к нулю, поэтому мы решили поехать в Хужир. До него было 40 километров степной грунтовки, которая периодически делилась на несколько рукавов в поле, так что было невозможно стопить сразу все проезжающие машины. Впрочем, 40 километров можно и пешком пройти, а постопить в таких местах всегда интересно. Чай с Катюхой ушли первыми, мы с Ксюхой отстали. Обратная дорога через степь опять была наполнена прыгающими из-под ног стаями кузнечиков. Но больше удивляли странные насекомые, которые висели в воздухе на одном месте и производили страшные звуки. При приближении они смещались на какое-то фиксированное расстояние, что выглядело очень необычно. Какие-то роботоподобные перемещения. Обсуждая проблему переработки мусора, мы дошли до дороги. От парома на нас двигался небольшой японский грузовичок. К нашей несказанной радости он был удачно застоплен. В кабине сидело двое мужиков. Они предложили нам прокатиться в пустом кузове. Отлично, я всегда мечтал так покататься. По совету водителя мы сели спиной вплотную к кабине, чтобы меньше кидало, и поехали.

    Через некоторое время грузовик свернул на один из рукавов дороги, петляющих в степи. А на основной грунтовке показались Чай с Катюхой. Они побежали вперед, размахивая руками. Мы даже не успели попросить водителей остановиться, как они остановились сами. Ребята через поле подбежали к нам, и дальше мы ехали уже вчетвером.
    Езда в кузове – интересное занятие. Несмотря на то, что водитель явно не гнал больше 40 км/ч, трясло нас неплохо, часто подкидывало на ухабах. Было шумно. Грузовичок рычал, напрягался при подъеме на холм, камни били об днище, звенела лежащая в кузове цепь. Но ехать было безумно прикольно. Наверное, после часа такой езды я бы поменял свое мнение, но пока мне все нравилось. Ветер обдувает, путешествие продолжается.
    Пейзажи вокруг только способствовали хорошему впечатлению. Дорога шла недалеко от берега Малого моря. Поэтому кроме степных просторов наш взор радовали водная гладь, лесные скалы на противоположном берегу, и, самое главное, красивые бухточки, сменяющие друг друга после каждого перевала. На берегу иногда виднелись палатки или даже домики для туристов, но большая часть берега была безлюдной. По пути иногда попадались деревни, состоящие из нескольких домов и загонов для скота, который был представлен, в основном, коровами. Место, конечно, уникальное. Этакий степной уголок посреди глубочайшего озера в центре Сибири.

    До Хужира леса не было, он начинался сразу севернее и восточнее поселка. Хужир находится в центре острова на берегу Малого моря. Это полностью состоящий из старых деревянных домиков поселок, в котором проживает 1600 человек. Мы проехали через него буквально за минуту, и высадились у северной оконечности. Далее пыльная дорога уходила в лес, а слева была большая роща и песчаный пляж, на территории которых стояло много палаток. Мы решили обосноваться там же, но первым делом пошли обедать и изучать поселок.
    Хужир – довольно любопытное место. Здесь совместно уживаются несколько эпох. Старые крепкие деревянные избы, составляющие большинство зданий, выглядят сохранившимися с ранних советских времен. Их дополняют двухэтажное темное здание школы и сгоревший рыбоперерабатывающий завод – некогда главное предприятие острова. Более поздние советские времена представлены памятником погибшим в ВОВ и стандартным магазином на главной улице, который за последние тридцать лет изменился только аппаратом для пополнения счетов мобильных телефонов. С новой Россией появился рынок, состоящий из пары теток, торгующих китайским тряпьем прямо на улице. Вероятно, этот поселок загнил бы, как его главное предприятие, и как загнило подавляющее большинство деревень по стране (хотя в Сибири еще неплохо с ними). Но нашлась сила, которая вдохнула жизнь в эти места. Эта сила – туризм.

    Массовый туризм пришел сюда совсем недавно, но уже успел стать главной и чуть ли не единственной статьей доходов местного населения. Вся центральная улица сплошняком состоит из кафе, позных (это где подают позы – местный вид мантов), и сувенирных лавок. По всему поселку накиданы домики для туристов и пункты проката. Естественно рулят всем этим не местные жители. Они, как правило, занимают самые низшие должности: от продавцов и водителей до браконьеров, продающих рыбу. На приличных же турбазах и пунктах проката можно встретить даже англоговорящих молодых людей и девушек. Иностранцев на острове много, в основном, европейцы. Они должно быть в восторге от красот местной природы, но вряд ли в восторге от местного сервиса. В турбазах еще может быть и неплохо, но в средне статистическом кафе сервис ужасный и посуда пластиковая.
    В одно из таких мест мы сразу и направились. Зашли в первое попавшееся кафе со столиками на улице под навесом. Цены были вполне приемлемы. Другие посетители были, в основном, русскоязычные туристы. Но за соседним столиком сидели и пьянстововали явно местные ребята – здоровый русский чувак с двумя какими-то полубурятами. Бурят в поселке, кстати, много. Наблюдаются также переходные формы – видимо, потомки смешанных браков. Живут они относительно дружно: не раз видел играющих вместе детей разных рас. Религия здесь у всех одна – водка.

    Неспокойные обитатели кафе были уже довольно пьяны и приставали ко всем подряд. Не обошли стороной и Чая. Здоровый мужик, которого, как мы впоследствии узнали, звали Леха, начал задираться. Ему вторил один из бурятов, второй же напротив был настроен мирно. Сложно было, конечно, представить, что посреди бела дня ребята совсем распояшутся, но встреча была неприятной. Впрочем, мы примерно представляли, как поступать в таких случаях. Чай как раз был наиболее опытен. Он, а впоследствии и я, спокойно отвечали на их тупые и задиристые вопросы. Держались достойно, без страха и резких высказываний. На поводу у ребят не пошли и покупать им бухла для продолжения банкета не стали. Немного поговорили. Леха рассказал нам, что работает «водилой» и не комплексует по этому поводу. Утверждал, что нам необходимо идти в армию, «а то кто будет родину защищать» и ведь «армия делает настоящими мужиками». Что ж, если «быть настоящими мужиками» означает беспробудно бухать всю свою беспросветную жизнь – то он прав. Мы пообещали ему, что обязательно туда сходим, а он в свою очередь пообещал приехать к нам в гости и проверить. Они сыграли с Чаем в армрестлинг. Здоровый Леха, конечно, победил, но нельзя сказать, что победа далась ему легко. После этого мы уже стали собираться, очередной раз отринули предложение проспонсировать пьянку и попрощались рукопожатиями.
    Следующим делом зашли в магазин, а затем и в Интернет-кафе Нерпенок. Да, интернет пробрался даже на Ольхон. На территории одного участка расположилась средних размеров тарелка и сувенирная юрта с англоговорящими продавцами и Интернетом за 3,5 рубля/минута. Дорого, конечно, зато интернет в такой глуши. Тут же мы сразу поинтересовались предлагаемыми условиями проката велосипедов. Действительно, на прокат давались неплохие горные велики, и стоило это удовольствие примерно 500 рублей в день. После этого накупили байкальского омуля различного копчения и пошли ставить лагерь.

    К северу от Хужира протянулся прекрасный песчаный пляж. Сразу за песком начинался хвойный лес. К сожалению, довольно большие участки непосредственно у песка состояли исключительно из пеньков, но пока еще дела не так плохи. В нескольких местах в лесу стояли сооруженные какими-то предыдущими туристами туалетные точки, представляющие собой выкопанные ямы, заполненные по назначению. Точки огорожены непрозрачной пленкой, повешенной за соседние деревья. Конечно, места не очень приятные, просто на природе было бы гораздо лучше. Но если все начнут здесь гадить на природе, вонь будет стоять невыносимая.
    По лесу и на пляже были раскиданы различные палатки. Многие явно приезжали на неделю и больше. В таком случае обычно оборудовался стол, тент и другие лагерные вещи. Мы расположились по-простому: просто поставили палатки и готовили на горелках. Замечу, что байкальская рыба действительно вкусная.
    В этот день мы с Чаем успели еще сходить в местный порт. Находился он с противоположной стороны поселка рядом с рыбзаводом. Единственный пирс был в очень плохом состоянии. Местами приходилось идти по доскам или даже обходить по небольшим пришвартованным судам. Чай поговорил с корабельными работниками. Все они отсылали к капитанам, и, наконец, мы нашли одного. Он рассказал, что все суда туристические. Ездят по принципу: набралась группа, заплатила сумму (обычно около 40 тысяч рублей) и катаются по Байкалу. Рейсовых суден почти нет, так что вписаться просто некуда. Таким образом, обломался наш некогда грандиозный план переплыть Байкал и попасть на полуостров Святой Нос. Времени добраться туда посуху у нас было впритык, поэтому решили побывать там в следующий раз.

    Зато можно было спокойно отдохнуть и отлежаться на Ольхоне. Его расслабляющая атмосфера продолжала действовать на нас. Спали мы до 11 утра. Впрочем, этому способствовал дождик, шедший утром.
    Картина нашего отдыха будет неполной, если не рассказать о байкальских чайках. Мы еще ранее слышали об их наглости, но все же по неосторожности оставили пакет с объедками и грязную посуду около палаток. В результате в 7 утра я проснулся от ужасно громкого и противного крика чаек. Пришлось в одних трусах выбегать на улицу под моросящий дождик. Естественно, что пакеты были раскиданы уже на немаленьком расстоянии. Ужасно кричащие чайки оказались также ужасно большими. Они были много больше привычных мне чаек, размером с хорошего гуся или даже лебедя. Я быстро собрал мусор и кинул его в палатку. Только после этого удалось продолжить сон.
    Второй день в Хужире стал для нас по-настоящему разгрузочным. Встав поздно, мы неторопливо провели и оставшееся время. Вначале девчонки ушли гулять в поселок и на озеро на три часа, потом был и наш с Чаем черед. Кроме всего прочего, Хужир известен тем, что тут находится святое для бурятских шаманистов место – скала Шаманка. Это выдающаяся в Малое море скала красивого вида, которую очень любят изображать на открытках с Байкалом. Можно сказать, что Шаманка – это визитная карточка озера.

    Подвозивший нас бурят рассказывал, что это священное место и все такое прочее. Выглядит она, конечно, безумно красиво. Однако, несмотря на свою сакральную сущность, она становится добычей любящих полазить туристов. Не удержались от этого и мы. На самом деле, скала довольно крута, хотя наверх есть довольно простой путь. Но идти приходится рядом с обрывом в прозрачную воду. Красиво.
    На берегу напротив скалы туристы и другие люди выкладывают камнями целые надписи и послания. Смотрится неплохо, хотя и придает Шаманке дух «заезженной туристами» достопримечательности. Впрочем, тупые надписи на самой скале много хуже.

    Облазив скалу, мы сходили пообедать в одну из местных позных, а затем нашли главный туристический центр поселка. Им является турбаза, которая в народе называется «У Никиты». Никита – это реальный мужик, который поднял на неплохой уровень туристическое обслуживание. В деревянных домиках его базы обитает наибольшее число иностранцев, предлагается прокат всего на свете, проводятся экскурсии для всех желающих. По слухам там еще отлично кормят жильцов традиционной русско-сибирской кухней, но нам ничего не перепало. Мы пришли туда узнать про экскурсии. Самой интересной на наш взгляд являлась поездка на северную оконечность острова. Места там красивые, а ехать туда 40 километров по дороге, которая много хуже, чем на юге острова. Пешком долго, а на велосипедах трудно. Поэтому по предложению девчонок мы решили все-таки воспользоваться экскурсией. Она, конечно, стоила 500 рублей с человека, но продолжалась больше 6 часов, да и еще и обед за эти деньги. К слову скажу, что на следующий день высшие силы острова послали нам тысячерублевую купюру, лежащую на дороге поселка, что в два раза сократило нам расходы.
    Вечером продолжили отдыхать в лесу. Погода не баловала, был довольно сильный ветер. Зато было новолуние, и сквозь расступившиеся облака проглянуло красивейшее звездное небо. Поселок практически не давал отсвета, поэтому было отлично видно созвездия и падающие звезды.
    Следующий день стал, пожалуй, наиболее богат на красивые виды за все время путешествия. В немалой степени этому способствовала отличная солнечная погода. Правда, дул сильный ветер, но на снимках его не видно. У Никиты нам разрешили оставить рюкзаки в домике у входа, разбили всех желающих на группы по 11 человек и усадили в УАЗики-буханки. Водителем был простой парень из местных переходной национальности. В его обязанность входили вождение, остановка в назначенных местах и очень краткий рассказ.

    Дорога на север лежала местами через лес, местами через поле. Довольно скоро мы проехали какую-то деревню, вторую по населению на острове. За ней дорога стала совсем никакой: две колеи в степи, либо в лесу. Можно было поражаться проходимости буханок. Они ехали под безумным углом наклона поверхности, зачастую по рыхлому песку. Наблюдая за местными дорогами, мы порадовались, что не рискнули сюда ехать на велосипедах.

    По пути на север мы несколько раз останавливались на высоком и обрывистом берегу Малого моря, чтобы насладиться пейзажами и сделать снимки. Буханок было много, туристов, следовательно, тоже. Это немного напрягало меня, отвыкшего от таких толп цивильных туристов, но красота видов перевешивала.
    На самом деле, про эту экскурсию можно было бы написать отдельный фотоотчет, благо наснимали мы в этот день предостаточно.

    Самым дальним пунктом маршрута был мыс Хогой – северная оконечность острова. На нем прекрасно видно как соединяются Большое и Малое море Байкала. Если смотреть на север, то противоположного берега не видно вообще, а если наблюдать линию гор на восточном берегу озера, то можно даже заметить, как земля закругляется. В дымке горизонта на том берегу виднелся полуостров Святой Нос, куда мы так и не попали, и Ушканьи острова – заповедник, где обитают байкальские нерпы.

    Недалеко от мыса был запланирован привал. Водитель приготовил ухи, салаты и чай. Было довольно вкусно.
    После обеда поехали осматривать места уже вдоль берега Большого моря. Оно, конечно, заметно шире и могучей Малого моря. Смотришь с высокого берега на водную гладь и прямо чувствуешь громаду воды. Недалеко от этого места как раз и находится самая глубокая точка Байкала.

    Под конец нас привезли к какой-то научной станции, которая стояла у самой воды, а не на крутом берегу. С низкой позиции озеро выглядит не столь величественно. Зато за время нашего пребывания там, к воде подошло большое стадо коров и устроило водопой. Иностранцы, как дети, принялись их фотографировать. Для нас, впрочем, это было не менее экзотическое зрелище.

    Обратно в Хужир мы вернулись еще до шести. Вечером очередной раз прогулялись по поселку, изучили его восточную, примыкающую к лесу сторону. Мы с Чаем заглянули в местный музей, который уныл примерно так же, как и все провинциальные краеведческие музеи в России.

    Надо сказать, что отношения внутри группы у нас не были очень гладкими. Ксюха с Чаем любили поругаться на какую-нибудь тему, да и я зачастую не сдерживался. При этом суммарно всё было всегда нормально, но периодически были трудные моменты. Вот и в этот вечер Ксюха на что-то обиделась и ушла сидеть к берегу. Я взял различные бутылки и кастрюли, чтобы набрать воды на ужин, и пошел туда же. Мне подумалось, что набирать и мыть проще непосредственно в озере. Поэтому я снял одежду внизу до трусов и зашел в воду. Вода была заметно теплее, чем в большом море. Зря мы не купались тут. Однако я не учел один момент: поднялся ветер, который гнал сильные волны. Как мог, я уходил от набегающей воды, вставая на носочки. Не справившись в итоге, я был вымочен почти целиком. Сцена моих тщетных стараний положительно отразилась на настроении Ксюхи, которая стояла на берегу и наблюдала. Вот так я умудрился за раз искупаться в Байкале, промочить одежду, набрать воды на ужин и развеселить Ксюху.

    Этим вечером на небе опять светили мириады звезд, а следующим утром мы поехали назад…

Стоп Хужир – Иркутск – Листвянка.

    День выдался жарким, что не очень хорошо для автостопа. Впрочем, ехать мы собирались не так далеко. Хотели доехать 40 км до парома, потом 250 до Иркутска, а потом еще 70 км до Листвянки – поселка у истока Ангары. Таким образом, намеревались доехать от Байкала до Байкала за один день.
    По началу все шло неплохо. Мы прошли по уже хорошо знакомой Байкальской улице через весь Хужир и встали стопить у самодельного выездного знака. Нас с Ксюхой быстро подобрала молодая пара на крутом японском джипе с левым рулем и иркутскими номерами – очень редко встречающееся сочетание. С ними мы быстро доехали до парома, обогнав по пути Чая с Катюхой, которые проделали обратный путь через Ольхон опять в кузове.

    На паром в этот день выстроилась солидная очередь из машин. Видимо, было воскресенье. Мы опоздали на уже отходящий паром, пришлось ждать следующего. Пока ждали, подъехали Чай с Катюхой. Только почти через час, мы простились с Ольхоном и поехали на большую землю.
    МРС встретил нас знойной полуденной жарой. Местных машин было мало, в основном, проезжали те, что были с парома. Это означало, что трафик шел потоками. Мы с Ксюхой долго стояли на выезде из МРС. Мимо нас ходили коровы, местные бабушки, другие стопщики с гитарами. А вот из машин останавливаться хотели лишь буряты и автобусы, но ни те, ни другие забесплатно не везли.

    Стояли больше часа, может даже больше двух. За это время познали все прелести стопа на жаре. Хорошо еще, что в самом МРС дорога асфальтовая, а то были бы совсем в песке и пыли.
    Наконец, остановился молодой парень, на небольшом полугрузовом автомобиле. Мы заняли передний ряд сидений, а заднее пространство было забито пустыми ящиками. Это не давало возможности подобрать Чая с Катюхой. А они, к сожалению, еще не уехали. Мы проследовали мимо них через некоторое время. Ситуация у ребят была еще хуже нашей. За поселком, где они медленно брели по дороге, дорога разделялась на основную грунтовку и побочные рукава в степи. Машины ехали то тут, то там, поэтому Катюха с Чаем разделились и стопили в разных местах, однако, безрезультатно. Да еще и пыли много.
    Зато транспортное средство, которое они в итоге поймали, было самым экзотическим средством передвижения, что попалось нам за время путешествия. Застопили они… трехколесный мотоцикл с коляской. Чай поднял руку чисто ради прикола, а мужик на полном серьезе остановился и предложил подвезти 10км до асфальта. Я естественно всю эту историю знаю со слов Чая, но не могу ее не рассказать.
    В коляску положили один рюкзак, на него села Катюха и взяла в руки второй рюкзак. Чай сел за водителем и еле держался всю дорогу за какое-то сломанное кольцо в сиденье. Была жара, и ребята были в шортах и футболках. Однако водитель, несмотря на это, был одет в тулуп и теплую шапку под шлемом. Когда тронулись, загадка быстро объяснилась. По ужасной грунтовой дороге с постоянными подъемами и спусками, мотоциклист несся больше 60 км/ч. Если я правильно помню, то разгонялся до 100. Пыль, камни и ветер неслись в лицо, особенно хорошо было, когда мотоциклист приближался к идущему впереди и нещадно пылящему транспортному средству. В довершении ко всему, водитель очень лихо обгонял: на повороте он без страха направлялся прямо в пыльное облако обгоняемого транспортного средства, даже не заботясь о возможном появлении встречки. В общем, эти 10 км ребята запомнят надолго.

    Мы же с Ксюхой доехали до Еланцев, поселка в 75 километрах от парома. Тут был заметно больше трафик, видимо, его создавали машины, едущие с различных турбаз, расположенных с противоположного от Ольхона берега Малого моря. Погода к этому времени и месту начала резко меняться, набежали облака, закрыв почти все небо. Дождь был явно не за горами.
    В Еланцах к нам привязалась какая-то глупая собака, которая стопила вместе с нами. Ее методы были на грани фола, она просто ложилась на трассу и не обращала внимания на несущиеся машины. Бедная Ксюха чуть ли под транспорт не кидалась, пытаясь согнать собаку для ее же блага. Вскоре мы застопили Лэнд Крузер до Иркутска, и дальнейшая судьба собаки осталась неизвестной.
    В машине было двое молодых мужчин. Судя по разговорам, они занимались бизнесом. Машина и скутер, который они везли на прицепе, подтверждали эту мысль. С ними мы особо не разговаривали, а только радовались, что начавшийся ливень не застал нас на улице.
    В Иркутск мы прикатили уже к вечеру, и решили не ехать сегодня в Листвянку, а попробовать переночевать у Брюса. Брюс по телефону согласился на еще одну нашу ночевку, но с условием, что мы уедем завтра рано утром. Высадились мы недалеко от микрорайона Солнечного, поэтому решили дойти туда пешком.
    По дороге Ксюха зашла в магазин, а я остался ждать с рюкзаками у входа. Пока я стоял, ко мне подошел один парень и задал аццкий вопрос: «О, человек с рюкзаком, а ты не стопщик?». Так я познакомился с Женей, а чуть позднее с его другом Захаром из Тольятти. Ребята тоже путешествовали стопом по России, причем денег у них бывало немного. Зарабатывали они, в основном, стритом – игрой на музыкальных инструментах в переходах и центральных улицах.
    После недолго общения выяснилось, что ребята остановились… у Брюса. Да, и такое бывает. Мы вместе пошли к нему домой, по пути обсуждая автостопные приключения. Кроме Жени и Захара в тот момент у Брюса также жили Саша и Витя из Подмосковья, а также Паша из города Реж,  что в Свердловской области.
    Таким образом, когда подъехали Чай с Катюхой, число вписанных стопщиков в квартире возросло до 9 человек (а ведь было еще два хозяина). Квартира стала напоминать настоящую коммуну: кто-то готовит, кто что-то шьет, кто-то читает, кто-то моется. Ребята все были прикольные, и мы много разговаривали на различные автостопные и путешественнические темы.
    Ночевать пришлось чуть ли не паззлом, места на полу хватало с трудом. На следующий день ближе к 9 все разошлись. Мы обменялись телефонами, так как часть ребят глобально ехала туда же, куда и мы, но по более длинному маршруту.
    С утра у нас было еще одно дело. Катюха с Ксюхой поехали в город, покупать ходовую обувь для предстоящего перехода по Кругобайкальской железной дороге, который мы намеревались совершить после осмотра Листвянки. Мы с Чаем прождали их несколько часов, сидя на берегу Ангары напротив одноименного ледокола. За это время мы успели выпить парочку бутылок пива, поэтому стопил я уже не очень трезвым. Зато дождь не так сильно мешал.
    До Листвянки мы доехали довольно быстро, за пару машин. Водитель, который вез Чая с Катюхой, задал им удивительный вопрос: «А чего вы летом не приехали?». А ведь на календаре было 24 августа. Впрочем, в Сибири свои законы природы, и унылый дождь был тому лишним подтверждением.

Листвянка.

    Листвянка представляет собой небольшой поселок, прижатый горами к истоку Ангары. Это наиболее доступное и близкое к Иркутску место на Байкале. Возможно, именно поэтому здесь находится знаменитый лимнологический музей – главный байкальский музей.
    Музей повествует почти обо всех аспектах жизни озера, но наиболее интересной экспозицией является зал с большими аквариумами, наполненными байкальской живностью. Нам повезло, и мы даже попали на экскурсию, где пожилая тетка увлеченно рассказывала о мире озера.
    Впрочем, рыбы в Байкале интересны больше для ученых, на вид они невзрачные. Зато байкальские нерпы, напротив, очень прикольные. Две представительницы этого единственного байкальского млекопитающего живут тут же в большом бассейне со льдами – примерно так же, как пингвины в московском зоопарке. Нерпы представляют собой бочкообразные тела с еле торчащими с разных сторон ластами и мордочкой с усами и бездонными черными глазами. Мы прозвали их плавающими сардельками. Плавали они быстро, так что нормально сфотографировать их не получилось.

Фото стырено http://fotki.yandex.ru/users/nataora/view/83999/?page=0

    Осмотрев музей, мы решили залезть на гору, чтобы полюбоваться панорамой озера. Пройдя несколько бетонных пятиэтажных домов, построенных прямо на склоне, мы попали на подъемник – зимой тут горнолыжный курорт. Все это время капал дождь, дороги развезло, поэтому решили не выпендриваться и поднялись на подъемнике. Для Катюхи это, вообще, был первый опыт катания на таком виде транспорта.
    Наверху находилась небольшая смотровая площадка. Низкие хмурые облака портили картину, но мы все же полюбовались на исток одной из самых знаменитых сибирских рек. Кстати, Ангара – как и почти все остальные крупные реки – уже не та, что была еще сто лет назад. Все громадные сибирские реки – и не только сибирские – уже давно представляют собой цепочки водохранилищ и гидростанций. Первая по течению ГЭС на Ангаре находится в Иркутске. С ее постройкой в пятидесятых годах уровень воды в реке и даже в Байкале поднялся. Кроме всего прочего она затопила участок тогдашней транссибирской магистрали от Иркутска до Порт-Байкала – поселка на противоположном от Листвянки берегу Ангары. В результате построили дополнительную ветку от Иркутска до Култука – поселка на самом юге озера. А участок от Култука до Порт-Байкала хоть и не оказался затопленным, но оказался почти не нужен.

    Так бы и пребывали в забвении почти 80 км пути, однако этот участок был непростым. При постройке Транссиба еще в царские времена этот короткий участок называли «золотой стяжкой» дороги. Цена постройки этих километров была более чем в 10 раз выше постройки дороги на других участках. Дело в том, что пути проложены прямо по скалистому берегу Байкала над озером. В горах прорублено множество тоннелей и построено немало галерей. Это, а также красивая байкальская природа сделали этот участок, называемый теперь, Кругобайкальской железной дорогой (хотя она ни разу не вокруг Байкала), туристической меккой. Туда мы и направлялись.
    Но перед этим мы спустились с горы и закупились на два дня, т.к. по слухам по пути будут только глухие деревни без нормальной связи с внешним миром. После этого дождались парома, представлявшего собой небольшое корыто, и отправились в путь. Вместе с нами ехали жители Порт-Байкала – моряки и просто деревенские товарищи.
Поселок совсем небольшой и располагается также у подножья гор. Хотя назвать это подножьем сложно. Реально горы продолжаются и под водой, делая Байкал самым глубоким озером планеты. Мы осмотрели ж/д вокзал, сделанный для туристов и немногочисленных пассажиров мотани – четырехвагонного состава, курсирующего несколько раз в неделю и привозящего еду местным жителям. Затем осмотрели порт, в нем стояло довольно много кораблей, многие из них выглядели неплохо.
    Внезапно начался ливень, испортив начинающуюся хорошую погоду. Мы зашли переждать его в какое-то бетонное здание. Смешная бабка оттуда разрешила нам посидеть у входа и сказала, что это здание – «контора». Через полчаса дождь ослабел, и мы пошли пешком покорять «золотую стяжку» транссибирской магистрали.

Кругобайкальская железная дорога (КБЖД).

    К ночи погода улучшилась, и проглянуло солнце. Мы отошли от Порт-Байкала несколько километров, выбрали полянку поудобнее и разбили лагерь. Палатки поставили метрах в 5-10 от путей, дальше было просто некуда – крутой обрыв в озеро. Спускаться к воде, впрочем, было несложно, поэтому проблем с питьем не возникало.
    Через какое-то время показался рабочий поезд, который медленно ехал в сторону Култука. Чай присел рядом с путями, чтобы получить красивый снимок. Не доезжая до него 10 метров, поезд остановился, из него вышел машинист и наорал на Чая. Эпизод интересный, с трудом представляю себе такую ситуацию на других ж/д.
    Почти полное отсутствие поездов делало ночевку у путей не такой уж сложной задачей. За всю ночь лишь однажды прокатилась Мотаня. Да и то, следующий раз у нее был через два дня. Утром мы проснулись рано по будильнику. После ольхонского расслабления решили пожить в активном походном темпе. 75 километров пути были неплохим вариантом.

    С утра я с помощью девчонок зашил себе штаны, порванные еще в Хужире. Это несколько задержало сборы. Пока собирались, мимо нас прошел какой-то алкаш с гримасой головной боли после вчерашнего. Он поприветствовал нас и рассказал, что пьянствовал в порту три дня и теперь идет домой. Надо сказать, что приблизительно через час, когда мы уже шли по шпалам, он попался нам навстречу с уже радостным выражением лица и заявил, что идет обратно в порт опохмеляться. Да, интересно люди живут.
    Мы полагали, что в состоянии пройти 70 км за 2 ходовых дня. Реальность оказалась чуть хуже: наш поход занял 2 дня с половиной. На практике оказалось тяжело проходить более 30 км в день. Основная причина – это не рюкзаки и не плохая обувь, а сама дорога. Идти по шпалам очень непросто, они расположены так, что невозможно каждым шагом попадать точно на доску (бетонных шпал на КБЖД почти нет). Приходится или делать большие шаги, или маленькие, или просто наступать на ребра. Все это замедляет и увеличивает усталость. Поэтому, когда было возможно, мы шли по тропинкам вдоль путей. К сожалению, такие возможности были крайне редки.

    Всё же природа нас не подводила. Виды были очень красивыми. Красивое озеро с постепенно приближающимся противоположным берегом. Красивые горы, возвышающиеся прямо над путями. Красивый лес, ютящийся на крутых склонах с отдельными деревьями, растущими на совсем неприступных местах. В общем, глаз радовался всю дорогу.

    Кроме природных красот присутствовали и созданные людьми. На КБЖД прорублено несколько десятков тоннелей. Среди них есть как короткие, так и длинные. Самый длинный тоннель Половинный, недалеко от которого мы ночевали после первого для похода, более 700 метров. Однако он абсолютно прямой, поэтому с самого начала видно свет в конце тоннеля. А вот кривые тоннели, которые иногда достигают длины более 500 метров, гораздо более стремные. Все же неприятно, когда идешь в полную темноту, да еще иногда сверху что-то капает, а на дороге мусор валяется.

    Кроме тоннелей на КБЖД есть еще галереи. Внешне они почти ничем не отличаются. Однако отличие у них принципиальное. Тоннели прорублены сквозь гору, а галереи пристроены рядом, чтобы с гор на полотно не падали камни. Нам же и тоннели и галереи были удобны в первую очередь защитой от дождя.
    В Байкал стекает 336 рек и ручьев. Немало их и в той части, где проходит КБЖД. Соответственно есть много мостов, зачастую очень красивых. Вообще, строительство КБЖД было очень сложной инженерной задачей. Можно только уважать наших предков, которым удалось ее решить в начале двадцатого века. Срок постройки большинства объектов дороги 1902-1904 года. Эти года выбиты на большинстве тоннелей. Есть и более поздние – 1911-1912 годов. В те годы проводили модернизацию и прокладывали вторую колею. Впрочем, в настоящее время колея опять одна. Две сейчас никому не нужны.

    Изредка на КБЖД встречаются населенные пункты. Некоторые состоят из пары деревянных домов между путями и озером, в некоторых насчитывается несколько десятков домов. Такие деревни расположены в устьях рек. Все пункты оборудованы очень низкими и очень короткими деревянными платформами. Другой особенностью деревень являются громко гавкающие собаки и пасущиеся прямо на путях коровы.

    Кроме деревень попадаются также турбазы: от простых, состоящих из нескольких деревянных домиков, до элитной базы Восточно-Сибирской ЖД, на которую денег не пожалели. Вообще, железнодорожники потихоньку превращают КБЖД в туристический объект. По всей длине расставлены контейнеры для мусора, хотя это, как всегда, не спасает. Из Иркутска сюда через Култук ездят специальные туристические поезда, которые останавливаются в наиболее красивых местах для фотографирования. Также нам на встречу попадались и обычные туристы с палатками. Правда, в отличие от Ольхона, все они были россияне.
    Все пункты кроме самых ближних к Култуку не имеют другого сообщения с внешним миром, кроме как КБЖД. Тем удивительней было видеть в некоторых из них автомобили. Мы долго не могли понять, как они туда попали. Загадка, впрочем, решалась просто – зимой по метровому льду озера можно отлично ездить.

    Погода в дни похода была очень изменчивой. То налетали плотные облака, и начинал моросить унылый дождь, то выходило солнце и хорошо жарило, то опять набегала тучка и устраивала ливень. Тем не менее, солнечных минут вполне хватало, чтобы успеть сделать красивые фотографии. Однако обедали мы большей частью в тоннелях, с краю. Идти было тяжело. И из-за погоды, и из-за шпал. Мы смотрели на часы и понимали, что особо отдыхать некогда. А ведь так хотелось упасть на берег и любоваться озером. Впрочем, во время дождя это желания было не столь активным.

    Торопила нас и другая проблема. Еда у нас кончалась с завтраком второго дня, а к этому времени мы не проходили и половину пути. В деревнях магазинов не было, а мотаня, в составе которой есть вагон-лавка, должна была быть только через два дня. Вся надежда была на самый крупный поселок по пути – Маратуй.
    Переночевали мы километрах в десяти от него на песчаном пляже полуострова Половинный, недалеко от самого длинного тоннеля. Тут были следы явного пребывания туристов: схороненный мусор и костровища. Мы, впрочем, традиционно использовали газ и горелки.
    На следующий день в какой-то ближайшей деревне Чай спросил у бабки, как работает магазин в Маритуе. Она не обрадовала нас, сказав, что магазин там на почте и работает крайне редко. Впрочем, у нас всегда оставался вариант постучаться к местным жителям.

    В Маритуе почта работала в понедельник, вторник, четверг и пятницу с 15 до 19. График неплохой, особенно учитывая, что мы пришли в среду. Однако мы постучались в дом, и Чаю удалось уломать продавщицу открыть лавку. Ассортимент был небогат, но мы все же закупились до конца похода. На последний вопрос Чая о пиве, продавщица сказала: «Вот потому-то я и не открываю лавку. Ходят всякие туристы и пиво требуют».
    С новыми запасами провизии мы двинулись дальше. Второй день также прошел в плотном темпе, мы уже начинали привыкать отсчитывать километры по столбикам. Однако нам не удалось добраться до Култука, и мы заночевали километрах в 12 от него. За ужином случился глобальный конфуз – кончился газ. А ведь купить баллоны ближе Иркутска вряд ли представлялось возможным. Очень неосмотрительно мы просчитались. Пришлось питаться тем, что успели приготовить.

    Зато следующий день нас обрадовал отличной, хоть и ветреной погодой. Мы быстро дошли до какого-то крупного поселка, где уже был магазин с пивом. Кроме этого там была усадьба последователей Рериха с музеем. Сам художник бывал здесь во время своего большого путешествия в Тибет. От нечего делать мы туда сходили. Вход был бесплатный, а вот за бахилы пришлось отдать по 5 рублей. Когда же Чай спросил, нельзя ли пройти в носках, тетка выдала: «Молодой человек, я, конечно, ничего не говорю конкретно про ваши носки. Но был тут у нас один мальчик в носках, так мы неделю после него проветривали». Музей состоял из четырех комнат, информации о путешествии Рериха и репродукций его картин. Также в усадьбе нас покормили (за деньги) пирожками и чаем. Тут же мы окончательно решили план действий на оставшиеся дни.
    Не доходя до Култука около километра, мы нашли у воды удобную полянку и разбили лагерь. После этого, наконец, расслабились, позагорали, покупались. В общем, отдохнули. По очереди парами сходили в Култук. Это уже крупный поселок, в котором проходит автотрасса дальше на восток. По горам над поселком идет нормальный Транссиб. В Култуке много магазинов и продавцов рыбы вдоль дороги. Так что мы неплохо закупились после длительного перерыва.

    Вечер прошел у костра, который мы с трудом развели с помощью березовой коры. На нем приготовили ужин. На небе была луна, поэтому звезды были не так красочны, как на Ольхоне. Зато горели огни Слюдянки – города на противоположном берегу. Также я впервые заметил новое природное явление, аналог лунной дорожки на глади воды. Его можно назвать «венерной дорожкой», так как эта яркая планета оставляла похожий след на озере, хоть и заметно бледнее.
    Пока мы сидели за костром, к берегу причалила лодка местного рыбака. Он посидел с нами за костром и поделился рыбой. Рыбак рассказал нам про местную жизнь, про нищету. Как и остальные люди на востоке, он не любил Москву и москвичей, справедливо полагая, что столица высасывает все соки из страны. «У вас там в Москве хоть кто-нибудь работает? А то по телевизору показывают, что только в офисах, да в клубах сидят». Мужик рассказал, что с закрытием ЦБК в Байкальске стало больше рыбы, а до этого всё дно была завалено мертвым омулем. А вот Путин купался в озере в Листвянке, то есть на другом берегу, и сказал, что вода чистая – можно снова запускать завод. Как говорится, без комментариев.

    Мужик уплыл, Ксюха почистила рыбу, и мы кое-как пожарили ее с помощью найденной половинки железной решетки для гриля. Куча рыбы попадало в костер, но осталось и поесть. Посидев еще немного, мы легли спать. На следующий день, нас ждали новые приключения.

Поездка в Улан-Удэ и Иволгинский дацан.

    У нас оставалось еще полнедели, которые надо было потратить с пользой для путешествия. Чаю очень хотелось съездить в Улан-Удэ и находящийся недалеко от него Иволгинский дацан – главный буддийский монастырь России. Другим вариантом был бурятский курорт Аршан в горах неподалеку. О нем нам восторженно отзывались некоторые водители.
    За время путешествия и похода вдоль КБЖД мы немного поднадоели друг другу, поэтому решили разделиться на два-три дня. Мы с Чаем поехали дальше на восток, а девчонки в горы на юг. Расстояние у них было поменьше, зато направление менее оживленное.
    Утром я и Чай вышли на трассу в Култуке. В нужную нам сторону ехала Тойота Лэнд-Крузер. Решив попытать счастья, мы перебежали дорогу и тут же начали стопить. Тойота остановилась. Так был поставлен рекорд скорости стопа.
    К сожалению, водитель ехал не в Улан-Удэ, а на противоположную сторону Байкала – полуостров Святой Нос. В свое время мы тоже мечтали туда попасть, однако теперь у нас не было достаточно времени для нормального осмотра тех мест.

    Водитель, мужчина средних лет, оказался интересным человеком. Он родился в Артеме, городе недалеко от Владивостока. Учился в Москве, в институте Гражданской Авиации. Потом работал техником на авиационном заводе в Иркутске. В этом городе живет и до сих пор. В девяностые долгое время проработал перегонщиком подержанных иномарок из Владивостока. А теперь работает в небольшой фирме, которая пытается развить туристические вертолетные поездки. У фирмы есть богатый директор и маленькие вертолеты американского производства. Наш водитель специально ездил в США на прохождение обучения управлению и обслуживанию вертолетов. Сейчас он ехал с бочкой специального сотого бензина на Святой Нос, куда на вертолете прилетят друзья шефа.
    Мужик попался действительно интересный. Он рассказал про ситуацию в современном самолетостроении и военной авиации (не могу сказать, что она радужная). Про непростую и опасную профессию перегонщиков автомобиля, которые вынуждены ездить группами для защиты от мафии. Мужик показывал видео из кабины вертолета, где они летели вдоль русла горной речки – очень красиво. Рассказал нам массу интересных историй.
    Хотя мы и ехали на леворульной Тойоте, мужик был всеми руками за праворульные японки. Они и служат дольше, и качество лучше. Чем дальше на восток, тем меньше остается нормальных машин. А в самом Владивостоке, по словам водителя, неправорульные только либо очень крутые иномарки высокопоставленных лиц, либо сохранившиеся с советских времен разбитые Жигули. Все остальные – даже машины ГИБДД – праворульные подержанные японские иномарки.
    На тойоте мы проехали более 300 км. Все это время, природа за окном менялась. Вначале трасса шла недалеко от берега Байкала, проходя через деревеньки и города. Последние были представлены Слюдянкой и Байкальском, где прямо у воды высятся трубы ЦБК.
    Потом горы отступили от Байкала, и мы ехали через ровную тайгу со множеством речек. Еще дальше – и дорога свернула направо, оставляя озеро позади. Пейзажи становились все более ровными и степными. Уже началась Бурятия. Лица в местных деревнях были сплошь нерусскими.
    Природа показывала, что скоро начнется осень. Уже в это время листва начинала желтеть. Впервые в моей практике путешествие длилось так долго, что начинали меняться времена года. Выезжали мы в разгар лета, а докатались до осени…
    Вскоре мы подъехали к еще одной сибирской реке, самому крупному из Байкальских притоков – Селенге. Самой воды не было видно, зато выросли сопки на противоположном берегу. Да и сам рельеф обратно становился гористым. Наш водитель ехал на паром через реку, мы же следовали далее по трассе. Следующую машину ловили в какой-то деревне. Долго не стояли, нас подобрал камаз. На нем оставшиеся 60км ехали чуть ли не столько же, сколько 300км на Ленд Крузере.
    Камаз был старый, водитель на вид не сильно моложе. Машину ему нагрузили за 20 тонн, то есть с перегрузом. От этого ехала она тяжело. На перевал мы забирались на первой скорости. А в зоне ремонта дороги водителю приходилось выходить и отодвигать ограждения, так как он не мог их объехать.
    Худо-бедно, мы доехали до Улан-Удэ. Довольно большой город, столица республики, раскинулся на противоположном берегу Селенги. Он был окружен солидными деревенскими и заводскими пригородами. Водитель, ехавший в Читу, не рискнул двигаться по объездной, состоящей из кучи перевалов, а направился в центр города. Мы даже успели побывать в Улан-Удинской пробке, пока нас не высадили.
    В Улан-Удэ мы немного потупили, потом купили карту и быстро дошли до центра. За это время успели составить мнение о городе. Город стандартный советский. Больше всего бросается в глаза местное население. Несмотря на то, что по официальной статистике бурят чуть ли не 25 процентов от числа жителей города, создается ощущение, что их, как минимум, 75 процентов. То есть такое впечатление, что оказался заграницей, в каком-нибудь Казахстане. При этом культура русская (ну или советская), все отлично говорят по-русски, одеваются, как велит телевизор. Наши рюкзаки людей удивляли гораздо больше, чем наши лица.
    Центр в городе совсем небольшой. Он сосредоточен около какой-то площади, вокруг которой стоят правительственные здания. Центральной достопримечательностью площади, как и всего города, является огромная пятиметровая голова Ленина (без туловища). Пожалуй, самый необычный памятник вождю мирового пролетариата, что я видел.

    Рядом с площадью к нам подошел приличного вида бурят. Он живо поинтересовался, не туристы ли мы. Получив положительный ответ, он начал расписывать нам какие крутые в Бурятии горы, как он их всех исходил, и как много он нам насоветует. Очень просил прислать наши фотки с Байкала, и даже предложил зайти к нему в офис, чтобы их скинуть. Мы сказали, что пришлем по электронной почте, на что он дал нам свой адрес: verhsud@burnet.ru. На мыло бурятского верховного суда посылать фотки мы, конечно же, не рискнули. Судейский бурят был явно под шафе, и долго не мог нас отпустить, а на прощание крепко жал руки. Водитель камаза оказался абсолютно прав в своем емком замечании: «Нет ничего зануднее пьяного бурята». Вспоминая бурята, который вез нас на Ольхон, могу сказать, что трезвые не сильно лучше.
    Время давно было обеденное, и мы пошли искать место для перекуса. Напротив головы Ленина находилась темная столовая в подвале. Ассортимент там был настолько страшный, а интерьер стремный, что мы не рискнули там есть. Зато на местном Арбате неподалеку нашли неплохое современное заведение быстропита. Причем цены здесь были заметно лучше иркутских, но по общему впечатлению Красноярск по-прежнему лидировал.
    Пообедав, мы прошлись по Арбату, погуляли по полудеревенской части города, посидели на набережных Селенги и ее притока Уды. Наш рюкзачный вид вызывал интересующиеся взгляды местных жителей. А когда мы фотографировались на Арбате, две тетки перешептывались между собой и гадали: иностранцы мы или нет. Собственно город, как и ожидалось, не представлял ничего особенного, и мы направились к главной цели поездки – Иволгинскому Дацану.

    Для этого на автовокзальной площади сели в маршрутку. За городом дорога побежала по степной равнине между сопок. Пейзажи были неплохие: степь, деревни и стада коров. Давно я не видел такого количества деревень. Пассажиры в маршрутке, особенно те, что сами ехали в деревеньку около Дацана, добродушно интересовались и расспрашивали. Почему-то они решили, что мы паломники, а не туристы.

    Иволгинский дацан – это главный буддистский монастырь в России. Выглядит он очень необычно посреди сибирских просторов. На его небольшой территории стоят несколько разноцветных храмов, несколько обычных деревенских домов, где живут служители (ламы). Также можно найти сувенирные лавки и другие интересные вещи. Был уже вечер, и мы решили нормально все осмотреть на следующий день. Пока же нас привлек один стенд с кучей распечатанных бумажек A4. На них с помощью плохого фотошопа было показано, в каком виде явился известный в прошлом местный лама (священник) в какой-то конкретный день, и как это толкуют местные толкователи. Одного текста на следующей картинке достаточно, чтобы потерять веру если не в буддизм, то в его бурятскую версию точно.

    После этого мы пошли в поля за дацан. По пути находился какой-то священный источник. Не знаю, насколько он священный, но воняет сильно. Немного зайдя в рощицу, мы поставились на поляне. Весь день жарило хорошо, но к ночи резко похолодало. В отсутствие горелок поехали в сухомятку, поговорили и легли спать.
    Следующий день опять выдался ясным и жарким. Мы сразу пошли в экскурсионную юрту, где нам выдали бурятскую девушку гида. Она поводила нас по монастырю и рассказала что да как. Дацан – это не только монастырь, но и буддийский университет. В центре территории как раз строилось новое кирпичное здание для него. Сейчас каникулы, а вообще здесь больше ста человек учится.
    Мы прошлись по всей территории монастыря по специальной дорожке вокруг. Буддисты несколько раз в день ходят по специальному кругу и крутят многочисленные барабаны, на которых написаны молитвы. Покрутил – как молитву прочитал.

    Впервые в жизни я побывал внутри буддийских храмов. Впечатления остались смешанные. С одной стороны много необычного, много каких-то непривычных деталей и экзотических вещей. Однако схема храма в целом совпадает с христианскими. Есть алтарь с Буддой, есть скульптуры, заменяющие иконки, есть свечки, только они другой формы и неприятно пахнут. В общем, такое ощущение, что отличие в том, что религия пришла из юго-восточной Азии, и все сделано с соответствующим колоритом.
    Девушка-экскурсоводша много рассказывала про буддизм (со светской точки зрения). Однако если поначалу мы живо интересовались деталями, то с какого-то момента у нас в голове переполнился буфер, и мы уже не могли запоминать насыщенный деталями и сложными терминами рассказ.
    После экскурсии мы еще походили по монастырю, пофотографировали. Мы были далеко не единственными туристами и посетителями. Было много бурят, приехавших на машинах. Сюда ехали молодожены и просто семьи. Однако мне показалось, что для них буддизм это скорее еще один способ поддержать народные традиции и свою этническую самостоятельность.

    Были, впрочем, и обычные туристы, даже европейцы. Кстати, отсюда была уже совсем недалеко Монголия, поэтому в дацан заезжали транзитные автопутешественники. Машин с монгольскими номерами тоже хватало.
    После монастыря мы зашли в забегаловку напротив. Из интересного там было блюдо «бууза». На наш вопрос, что это, мы получили ответ: «такие позы». Которые в свою очередь, как мы знали еще с Иркутска, это «такие манты». Такое вот рекурсивное определение сибирских блюд…
    После обеда мы решили, что делать нам здесь более нечего и поплелись назад. Время было, поэтому решили забить на маршрутки и добраться стопом прямо от монастыря. Это оказалось несложно. Один маршрутчик забесплатно довез до Иволгинска. Этот поселок мы прошли насквозь и вышли на трассу Улан-Удэ – Улан-Батор (которые теперь заставляют называть Улаанбаатар). Здесь мы поймали любопытную машину до города.

    За рулем сидел молодой русский мужик, а на заднем сиденье его бурятская жена с тремя маленькими детьми. Водитель очень хорошо отнесся к нам, хвалил наше путешествие и даже немного завидовал. В итоге мы хорошо разговорились, и они рассказали про кучу проблем, которые им пришлось преодолеть, чтобы свершился их межнациональный брак. Против были все, особенно родственники жены. Но ребята выстояли, и в итоге добились признания своего брака. Мы с Чаем реально пропитались уважением к такой человеческой смелости и твердости.
    Мы вышли на объездной, немного прошли и встали стопить. Машин было немало, но останавливались они плохо. Как и татары в Татарстане, буряты в Бурятии не хотели везти бесплатно. У нас даже чуть не произошел казус. Остановились буряты, Чай попросил подвезти до Иркутска. Они сказали: залезай. Пока Чай кидал рюкзак в багажник, я на всякий случай уточнил, что мы едем бесплатно. Буряты сразу стали качать головами и говорить, что так не пойдет. В итоге мы их отправили, а сами поняли, что с бурятами надо быть аккуратней.
    Один бурят нас все-таки взял. Ехал он всего пару километров, но активно звал сесть. Оказалось, что это пьяный мастер спорта по боксу. Он очень обрадовался за нас, хвалил, что съездили в дацан. Сам рассказал, как он не любит скинхедов и как он их отметелил, когда был в Москве. От него мы еле отвязались, пришлось несколько раз жать руки. Вообще, не очень приятно, когда рядом сидит пьяный чувак и рассказывает, как он круто дерется. Причем, судя по рукопожатию, не врет.
    Вышли мы у выездного поста ГАИ. Здесь мы встретили стопщика из Москвы и стопщицу из Питера, которые вернулись из Монголии и ехали дальше на восток. Мы вместе поговорили, ребята даже подарили свой путеводитель по Монголии.Пожелав друг другу удачи, встали стопить дальше, каждый в свою сторону.
    На выезде мы опять стояли долго, даже деньгопросные буряты не проявляли активность. В итоге, нас подобрал молодой русский маршрутчик из Слюдянки, который возвращался домой из ремонта. С ним мы проехали чуть ли не 350 км, но так толком и не поговорили. У него играла музыка, где нормальные песни чередовались с отстойной попсой и блатняком.
    В Слюдянке мы были уже в темноте. Нас высадили на окраине города. О ее свойствах говорит тот факт, что магазин был закрыт на решетку, и продавщица давала товары через нее. Мы купили пивка и пошли ставиться. В темноте нормальное место было найти тяжело, поэтому встали в лесу на холме под большим углом. Кроме неровного местоположения палатка была омрачена пролитым пивом, но мы кое-как переночевали.

Обратный путь.

    Наше путешествие неумолимо приближалось к концу. Природа, как будто чувствуя это, послало нам мрачную погоду. С утречка мы с Чаем прошли 5 километров вдоль ж/д до Култука, закупились едой и сели ждать девчонок на берегу Байкала. Они писали нам, что уже едут, но стоп не ладился.

    Посидев у озера, мы пошли на пустынную станцию КБЖД. И не зря. Как раз в это время на нее приехал новый дорогой туристический поезд Байкальский экспресс. Несколько красивых отделанных вагонов тащил настоящий паровоз, какие я раньше видел только на приколе. Он был на дровяном ходу, испускал облако пара и издавал ужасный громкий протяжный звук. На станции поезд остановился, и из него вылезли нарядные туристы. Кто-то из местных даже пытался им что-то продавать. Впрочем, поезд скоро поехал дальше, и станция опять опустела.

    Одновременно с поездом на станцию пришли семья путешественников. Вадим, Дина ездили стопом по всему миру вначале отдельно, потом вместе, а теперь еще и с грудной дочкой. Ребята направлялись во Владик, а затем на Камчатку. Поговорив с ними, мы осознали, что наше путешествие просто несерьезно.
    Путешественники ушли по КБЖД. Чай, наконец, решился уехать в Иркутск, чтобы успеть осмотреть его. Он ведь толком там не погулял. Я же остался ждать девчонок. Они скоро приехали, и, поплутав по поселку, нашли меня. Вместе мы отправились в район нашей старой стоянки. Там вновь поставились, рассказали друг другу о своих приключениях, поужинали и рано завалились спать под удары дождя по крышам палаток.

    Утром следующего дня настал и наш черед прощаться с Байкалом. Девчонки ушли раньше и благополучно уехали стопом в Иркутск. Получив от них смс, я тоже встал на трассу, где прождал больше часа, но все же уехал в город. Это был моя последняя машина за путешествие – 60я по счету.
    Ехал я на праворульном маленьком микроавтобусе с грузовым салоном. Абсолютно лысый водитель оказался из той редкой породы культурных шоферов с большим кругозором. Мы с ним разговаривали на самые разные темы от путешествий до музыки и театров. Даже не верилось, что он работает водителем.
    В Иркутске я на общественном транспорте добрался до местного Арбата, где все уже собрались в кафе. Чай поведал нам свою интересную историю о похождениях за последние полдня. До Брюса он не дозвонился, зато скорешился с каким-то местным чуваком, у которого в итоге и переночевал. Однако до этого были еще интересные похождения, после которых у Чая в рюкзаке осталась бутылка водки.

    Меняющаяся все время погода не подвела – вышло солнце, и стало тепло. Мы немного погуляли по городу и сели ждать поезда на набережную. Тут мы с Чаем активно пили пиво. Кстати, в Иркутске есть интересная особенность. Во всех магазинах продаются «бирпаки» - специальные бумажные пакетики под бутылку пива. Якобы просто так пить пиво можно не везде, а в бирпаке – хоть перед мэрией. С этими бирпаками народ активно потребляет на каждом углу.
    Ночной поезд увез нас в Красноярск. Город встретил нас дождливой погодой. Впрочем, на него у нас было немного времени. Собственно, сюда мы поехали, потому что нашли экстрадешевые билеты, которые оправдывали даже дополнительный билет на поезд. Здесь мы пообедали в нашей любимой столовой «Съем слона», а также услышали удивительный радиослоган, играющий в центре города на всю улицу: «Радио Красноярск! Радио для красноярцев и ваще для всех людей!».
    Ну а потом самолет в Москву. Часовые пояса привели к тому, что время отлета и прилета практически не различались, и летели мы все время в закате, иногда пытаясь угадать, над чем мы пролетаем в данный момент. Домодедово показало нам, что Москва – не Россия, и наше путешествие закончилось.